О «НАЦИОНАЛИЗМЕ» КОНСТАНТИНА ДУШЕНОВА 
Я по национальности курд. Среди моих друзей и знакомых люди разных национальностей. Большинство - русские. Есть украинцы, белорусы, есть сербы. Много друзей из Грузии и Армении. Есть осетины, с которыми мы стоим в одном храме. Есть мусульмане - татары, азербайджанцы, дагестанцы, чеченцы и даже арабы. Все те, с кем свела и сдружила жизнь. Когда я слышу об ужасах «русского национализма», меня разбирает хохот, но чаще скука - в зависимости от глубины фантазии следователей и судей. Им, конечно, нужно отдать должное: доказывать то, чего не существует в русской природе и никогда не было в России - скорее литературная задача, нежели юридическая. Все мои друзья, известные русские люди и не очень известные, тем национализмом, которого хотят в прокуратуре, не страдают. Они любят и уважают меня, человека другой национальности, а я люблю и уважаю их. И потому нет между нами и тени неприязни. Уж кому-кому, а нам, инородцам, в отличие от наших добрых русских братьев, известен вкус и национальной ненависти, и кровной мести. Потому, когда я услышал о том, что у русских появился страшный националист по имени Константин Душенов, я очень разволновался. «Неужели, - подумал я, - русские становятся как все нормальные люди?» И сразу пошел с ним знакомиться. При первой же встрече я был впечатлен внешней обстановкой квартиры Душенова. Все стены ее, подобно стенам церкви, в иконах. На одной, в человеческий рост, фигура митрополита Иоанна, как я потом узнал, духовного наставника Константина Душенова, у которого он служил секретарем. Посреди комнаты-кабинета аналой с раскрытым Евангелием. Если что и отсутствовало в этом доме-церкви, так это алтарь. Убранство дома сразу внушило уважение и доверие к хозяину, ведь так подчинить свой быт вере может только благочестивый человек. Как сказал один русский мыслитель, европеец старается из церкви сделать дом, а русский из своего дома церковь. Кто не стремился к этому, тот не знает, что уже это само по себе подвижничество, ибо перед Богом ходишь. Представив меня своей супруге, накормив меня, еще неизвестного ему человека другой национальности, обедом и усадив в мягкое кресло, Константин Юрьевич с интересом расспрашивал меня о курдской проблеме, о войне курдов за независимость. Мне было странно, что его живо интересует судьба далекого и чуждого ему по вере народа. Все мои вопросы к «националисту» Душенову куда-то сами собой исчезли. Я даже этого слова не вспомнил за все время, проведенное в квартире этого человека. Сегодня мне, нерусскому, оскорбительно слушать про «национализм» и какое-то «разжигание» Константина Душенова. Согласно знаменитым словарям иностранных языков, в частности, толкового словаря английского языка Вебстера или классического дореволюционного французско-русского словаря Н.П. Макарова, национализм - это любовь и преданность своему народу. И в этом точном значении слова я тоже националист, как и Душенов: я люблю свою родину Россию и далекий Курдистан, откуда мои корни. Национализм - есть ось и основа бытия всех народов, заложенная самим Богом. Свойство, общее у всех народов, а значит, ценность общечеловеческая и международная. Покушающиеся на это свойство покушаются на саму природу людей. Они суть богоборцы и враги человечества - сродни немецким нацистам, не признававшим за другими национального, а значит и человеческого достоинства. Если человек скорбит в статьях и фильмах о своей Родине, если обличает преступников, губящих ее, это хорошо. Это значит, нет человеку покоя, если болеет его Родина, если бедствует его добрый народ. И когда я вижу, как сегодня расправляются с русскими на их собственной земле, я вспоминаю фильмы и свидетельства курдов о допросах, пытках и зверствах в турецких следственных изоляторах и тюрьмах. Я не представляю, как в эту квартиру-храм можно было врываться, опрокидывать все вверх дном. Как можно было сбивать с ног и бросать на пол вниз лицом этого доброго человека и честного служителя своего народа. Видно, делали это нерусские люди, а если среди них и были русские, то предатели своей веры и своего народа. Когда мой друг армянин, которого я познакомил с Душеновым, узнал о том, что в квартире писателя взламываются двери, идут обыски, изымаются книги, журналы, компьютеры и другая техника, он не поверил мне, а потом ругался так, как этого требует статья, которую пытаются присудить Константину Душенову. Самвел, как и я при первой встрече, был поражен благородным участием Душенова к его народу. «И это несмотря на то, - восхищался после этой встречи Самвел, - что многие из нас отнеслись к русскому народу с неблагодарностью». Этот горький факт сегодня признают многие представители бывших союзных республик. На улице Самвел кричал мне: «Если он тебя любит, если он меня любит, то почему он «националист»? Я тогда тоже националист, потому что я его люблю, а негодяев, которых он ругает и которые разрушили наш дом, - ненавижу. Я теперь всем родственниками и друзьям подарю его фильмы». В ту встречу, когда мы расставались, Константин Душенов сказал: «Ведь я за вас, ребята, жизнь отдам, как за своих, потому что вы просто хорошие люди и любите Россию». Мой дед Багир вместе с армянами во время геноцида 1915 г. уходил от турок из-под Карса. Он остался в России. Был в белой армии, потом председателем колхоза, потом получил 3 года лагерей - не хотел раскулачивать крестьян. Он делил с русскими их историю, их боль и радости, как и его дети, которых он воспитал в любви к России. Живя в Грузии, на свадьбах и праздниках среди грузин он поднимал первый бокал и говорил: «За великий Русский народ!», а второй - за хлебосольный грузинский народ. И грузины не обижались, что первый тост не за них. Все понимали, кто в доме хозяин, кто больше всех положил сил и жертв на алтарь Победы, ради всеобщего братства, добра и любви. Всей своей жизнью свидетельствую, что никогда никто в России не принял меня за инородца, никогда никто из русских не оскорбил меня и не попенял на мою нерусскость. Еще свидетельствую, что никогда и нигде не было и не будет народа, который так просто и бесхитростно, как русские, давал бы место на своей земле другим народам. И никогда и нигде, кроме как в России, человек другого исповедания и национальности не чувствует себя, как дома, - если, конечно, подлецы не начинают стравливать народы, как это делает демократическая «власть» последние 20 лет. Нигде чужой человек не становится таким своим, родным, как в России. И нигде он не чувствует к себе столько внимания и тепла, как в доме Русского народа. Как в доме Константина Юрьевича Душенова. |
